Сергей Мухачев (ДОП Казанского химико-технологического института)


МОНОЛОГ НОВИЧКА

Не хватило даже водки,
И не спас молитвой поп —
Обожжённый в дым красоткой,
Сгоряча подался в ДОП.
Прихожу — а там девицы!
И компьютер, и модем!
На плакатах травы, птицы, —
Полный кайф, сплошной Эдем!
И пошел за ними следом
По болоту, через лес,
С сухарями (без обеда!),
И с ружьём наперевес,
Жмут болотнички нещадно,
Увязая в глину так,
Что над ряскою прохладной
Сзади виден лишь рюкзак.
Ломанулся кто-то в чащу.
Я в погоню — треск и гром!
Заловили в одночасье
Двух дедулек за бугром.
Невод, брошенный в речушку,
Вмиг достали и сожгли.
За охотничью избушку
Их отдельно завели.
Допытали, раскололи,
Кто живет в пучине вод.
В километре или боле
Речку травит химзавод.
Не дождавшись Главрыбвода,
Мы трубы забили брешь.
У директора завода
Враз позеленела плешь.
И над речкой утром рано
Завопила: “береги-ись!” —
И забегала охрана —
На завод напал “Гринпись”!
Через час приехал газик.
Милицейский капитан
Разорался что-то сразу,
Мне под нос совал наган.
И вокруг, как бобик, бегал,
И по рации болтал,
Вновь остались без обеда.
Чтобы чёрт его побрал!
Наконец угомонился.
Протокол от нас не взял,
Вдоль забора покрутился
И на газике удрал.
Я пришел домой угрюмый:
Мать! Нигде порядка нет...
Оборвал гитары струны,
Блин! Приехал! Всем привет.

18.08.2003


Ан-архи-Я

Я на грешной планете.
В который-то раз
Цепь смертей и рождений смыкалась!
Если раньше заря обещала мне шанс,
То теперь и его не осталось.

Это я виноват в том, что род шел на род,
Исчезая в огне катаклизма.
Это я виноват в том, что спился народ,
И погибла мечта коммунизма.

Это я виноват в том, что пало зверьё
Молодое – от пуль беспощадных.
Это я виноват в том, что сердце моё
Не приемлет видений отрадных.

Что же, бросить к чертям бремя тяжких забот,
И смиренно просить милость божью?
Только рядом со мной голодающий рот
Не накормишь ни правдой, ни ложью?

Что же, бросить к чертям этот мир в никуда,
Где смола закипает погуще?...
Нет. Не смогут заставить меня господа
Дезертировать в райские кущи!

Что бормочут пророки? Пиши, не пиши –
Мир подлунный состряпан паршиво!
И уйду я ничьей не тревожа души
Не туда, где Христос и где Шива!

Лучше я снизойду вниз, на самое дно,
Где сидит в одиночке Иуда.
Мы под водку забьём пару раз в домино.
И поймет он, что сделал, паскуда.

А потом по ступеням наверх не пойду,
И грехи искупать я не буду.
И, оставшись в аду, Сатане на беду
Боль Земли никогда не забуду.

Пусть я слаб и придавлен могильным венком,
Чтобы вновь не рождалась гордыня...
Точит камень вода, ну а я кулаком
Буду вечно лупить по твердыням.

И в кромешной глуши, где страданья и стон,
Мы с Сизифом, обнявшись, как братья,
Проклянем и подземный, и праведный трон:
Диктатура достойна проклятья!

27.01.1994


Песня сочинена на дне дружинника ДОП КХТИ

Есть войны, что давно закончены,
В них крови пролито сполна.
Слова в истории отточены:
О том сложили письмена.
Земля под мраморными плитами,
И голубые ели в ряд,
И часовые с автоматами
Всегда торжественно стоят.
Но что-то в нашем мирном времени
Идет шальная карусель —
Инспектор падает простреленный
Опять под молодую ель.
Когда вранью чуть-чуть поверили,
Кедровый сократился век,
А на священном Русском Севере
Вот-вот свернули б русла рек.
Россию вороги увечили
Во все лихие времена.
Водохранилища калечили
Её артерии до дна.
Затем по берегу мы топаем,
По искореженным кустам,
Где ночью чьи-то злые шёпоты,
И сети сохнут по шестам.
И время мирное отсрочено:
Надеть и в ночь, и в ясный день
Мы совестью уполномочены
С гражданской дедовский ремень.
Все войны кончились победами,
О том сложили письмена.
Но вихри всё звучат враждебные.
В стране гражданская война.

Не кончилась гражданская война!

24.05.1987


* * *

Солнце с неба смотрит хмуро,
Обегая древний край:
От Байкала до Амура
Снова тянут магистраль.
Раскопали косогоры,
Режут пики горных круч,
И огромные моторы
Начихают выше туч,
И порубят что попало.
Дан приказ: пили, молчи!
Жизнь упала и пропала,
Там, где были кедрачи.
И потянется туристов
Оголтелый хоровод,
И обуглится от искры,
Всё, что держит небосвод.
За бараком медвежонку
С гиком голову свернут,
И дебильчика в пеленку
(Плоть от плоти!) завернут

1982–1994


* * *

Очумелый корабль сквозь Атлантику прёт
И замызганным рылом буравит пространство.
Никуда не сбежишь. Пей, не пей — не спасёт,
От тоски не спасёт беспробудное пьянство.

Будь ты хоть браконьером, да будь ты хоть кем,
Будь охочим рвачом до солидного куша,
Ничего не найдёшь — мир разграблен совсем
(Если только не продал ты дьяволу душу)!

Где отыщешь теперь тот зелёный приют,
Чья природа не знает промышленных ядов,
Где на шубы красоткам животных не бьют,
Где не травят вовсю насекомых и гадов?

Как же нам изменить эту жизнь, что вокруг? —
Иль ножи наточить, чтобы острыми были,
Чтобы души с забытыми чувствами вдруг
Одним махом, как банки консервные, вскрыли!

1973


* * *

Тихо пел нам Феликс про гагарку,
Что в гробу музея повстречал.
Огонек оплывшего огарка
Тускло наши лица освещал.
А по тундре гнал студёный ветер
С океана ледяную пыль.
И девчонки наши, словно дети,
Плакали, узнав про эту быль.
Браконьеры с техникой отменной,
Продолжая гнусную войну,
Собираются со всей вселенной
Раздирать над тундрой тишину.
Сколько б эти гады ни стреляли,
Под любым убийственным огнём
Улетевшей птице мы кричали:
Ты вернись, и мы тебя спасём!
Но молчит бескрылая гагарка,
Неужели скрылась навсегда?
А гитары пульс в ознобе жарком
Стонет нам: беда, беда, беда...

29.07.1979


* * *

Сон упал на лес дремучий,
Дождевой укрытый тучей,
Тихо капли заструились мне за шиворот, в карман.

Вот знакомый полустанок,
Посреди консервных банок
Я брожу такой спокойный, как притихший хулиган.
Чуть рассвет зажегся шаткий
Мужики полезли, бабки.
Среди мусора и банок, и среди живого мха

Первоцветы и коренья
Рвут они без сожаленья,
Речку лупят динамитом, чтоб рекой текла уха!

Там последний под ногами,
Весь забитый каблуками
Сон-травы глазок потухший опустился от тоски.

Ну а я — такой с рожденья —
Брошу к чёрту все сомненья,
И пущу гулять по свету чьи-то жирные кишки!

9.05.1985


ВОСЛЕД НЕКРАСОВУ

Кто живет без печали и грусти,
Тот не любит Отчизны своей —
Он любые порубки допустит
И расстрелы невинных зверей.
Хохоча и жуя апельсины,
По задворкам, где вешал котов,
Он идёт в чёрный ход магазина,
Где кусочек заветный готов.
Да не тот, что в блокадную зиму
Равноценен был жизни людской,
И который от бомбы и мины
Прикрывали солдаты собой.
Он урвать готов справа и слева,
От тайги до высоких дверей...
Кто живет без печали и гнева —
Тот не любит Отчизны своей!


НАДЕЖДА

Меркнет незнакомая звезда
В копоти и пыльных окнах дома,
А вокруг сплошные города,
Вопли джаза, гул аэродрома.
Встрепенись, обманутый тряпьём,
Мода жрёт последние ресурсы.
Как с животных шкуру драть живьём
Где-то, говорят, открыли курсы.

Припев:
Надежда, ты словно гюрза —
Так редко твое появленье.
Открой-ка пошире глаза
На мир, ты, моё поколенье.

Черные вараны Комодо,
Белые медведи из Аляски —
Скоро все исчезнет, и про то
Страшные рассказывают сказки.
Замолчал отравленный птенец.
Видно, не бывать его полёту.
Нам платить придется, наконец,
Все сполна по яростному счёту.

Припев: ---

И не видеть этого нельзя,
Многое уже мы потеряли.
У природы тоже есть друзья,
За нее Дружины грудью встали.
Мы должны природу сохранить.
Нам плевать, что скажет обыватель,
А иначе мы не можем жить.
Дай-ка руку и вставай, приятель!

Припев:
Надежды приблизим приход,
Пусть выйдет она из тумана,
Очистим от дыма восход,
Залечим природы все раны.